Забытые - Страница 29

– А Мелвин – это кто? – спросил Эйк.

Луиза, не ответив, свернула возле почтового терминала с набережной Кальвебод Брюгге.

– Я правильно понял, что вы с твоим приёмным сыном живёте вдвоём? – буркнул Нордстрём, вытаскивая пачку сигарет, чтобы успеть затянуться пару раз.

Рик припарковалась у кромки тротуара и постаралась спокойно отреагировать на то, что напарник, очевидно, посмотрел, что о ней пишут в Интернете, потому что сама она, во всяком случае, ничего такого ему о себе не рассказывала.

– Мелвин – наш сосед этажом ниже, – ответила она, выходя из машины. – Ему семьдесят пять лет, и сегодня его очередь готовить еду.

– Так вы живёте коммуной? – воскликнул Эйк с уважением в голосе и сунул зажигалку в карман.

Его коллега засмеялась и покачала головой:

– Да нет, просто мы помогаем друг другу по мере возможности. Мелвин нам помогает по хозяйству, а мы с Йонасом помогаем ему скрасить одиночество.

– А-а-а, теперь я понял, почему в твоей жизни нет места мужчине.

Луиза остановилась:

– С чего ты об этом заговорил?

– О чём?

– Что в моей жизни нет места мужчине? Что ещё за тема для светских бесед?

Нордстрём с невинным видом покачал головой.

– И кто тебе наплёл об этом? – не отставала Рик. – Ханне?

– Ну перестань, я не хотел тебя обидеть! – крикнул Эйк вслед Луизе, которая развернулась к нему спиной и двинулась прочь.

Времени уже было много, поэтому она не стала заходить в отдел, а пошла сразу за своим велосипедом, позвонив на ходу в Институт судебной медицины, чтобы узнать, договорились ли они уже с отцом Лисе Андерсен о том, когда ему подъехать.

– Да он уже едет, – сообщил Флемминг Ларсен, рассказавший также, что один из коллег Луизы из Отдела расследований попытался разыскать зубную карту женщины, раз уж теперь им стал известен её личный регистрационный номер. – Но ничего не вышло, – пожаловался он. – Да и вообще никаких сведений не удалось найти. Другое дело, если бы её смерть была зарегистрирована лет десять-пятнадцать назад или позже. Тогда бы оставалась вероятность, что какая-то информация всё ещё сохраняется.

– Я уверена, что он сумеет её опознать, – сказала Луиза и попросила Флемминга позвонить после того, как Вигго Андерсен побывает у них и увидит свою дочь.

– Я сам с ним схожу в морг, – пообещал судебный медэксперт. – Если он хоть на секунду засомневается, я это увижу и сумею отреагировать должным образом.

Поблагодарив его, Рик покатила домой.

Мелвин потушил зелёный горошек с морковью – всё было из теплицы Греты Миллинг, свежайшее, прямо с грядок. Луиза улыбалась ему, наслаждаясь результатом тех усилий, которые он всегда вкладывал в приготовление еды для всей их компании.

– Вот нам бы такую теплицу! – вздохнул он, выкладывая последнюю порцию бифштексов на сковороду.

– А они не могут сделать для вас исключение и разрешить построить там свою теплицу? – поинтересовалась Камилла, протягивая ему бокал белого вина, налитого из привезённой ею бутылки. – Сад ведь достаточно большой.

– Но это же совсем не то! – проворчал Мелвин, переворачивая обвалянное в панировке мясо.

– Или можно у меня небольшой огородик устроить, – предложила Линд. – Уж там места точно хватит. Только ухаживать за огородом я за вас не буду.

– Так ведь это самое главное и есть, – не сдавался пенсионер. – С радостью делать то, чем всё равно придётся заниматься. Нэнси это умела, как никто другой.

После знакомства с Гретой Миллинг он всё реже упоминал в разговоре свою покойную жену, но когда всё-таки говорил о ней, в его голосе неизменно звучала любовь, хотя её уже давно не было в живых. Последние годы своей жизни Нэнси провела в интернате для тяжёлых больных, в коме, но Мелвин каждый день заходил туда проведать её.

– Ну что, зовите тогда мальчишек к столу? – сказал он, кивнув на закрытую дверь в комнату Йонаса.

Луиза подошла к двери и постучалась. Их с Камиллой сыновья сидели там с тех самых пор, как она вернулась домой, а сосед видел их только раз, когда они выглянули спросить, не осталось ли ещё мороженого в морозилке.

В открытое окно сильно дуло, и Луиза насторожилась.

– Вы что, курите? – спросила она, закрывая окно.

Сидевший на кровати Маркус возмущённо покачал головой: мол, как ей такое пришло в голову?

Йонас уткнулся носом в экран компьютера. Он с тем же успехом мог находиться на другой планете – очевидно, вопроса приёмной матери парень даже не услышал.

– Йе-е-е-ес! – внезапно завопил он, подскочив на стуле. – Десять тысяч просмотров! Это значит, десять тысяч человек зашли на эту страницу и послушали мою пьесу!

Он хлопнул Луизу по плечу и сложил руку в знак «Дай пять» в сторону кровати, где сидел его приятель.

Маркус встал, и они с Луизой вместе подошли к компьютеру, глядя на страничку на Ютубе, куда Йонас загрузил кое-что из сочинённой им музыки.

– Но ведь они с тобой не знакомы, как же они тебя находят? – спросила женщина, покачав головой.

– У Йонаса рейтинг просто зашкаливает, – с одобрением сказал Маркус.

– Это потому, что они делятся друг с другом ссылкой на мою пьесу, – объяснил сын Луизы. – Те, кому она нравится, пересылают её дальше, так она и распространяется.

– Да ладно, главное, рейтинг всё время растёт, – заявил его друг, усевшись перед экраном. – Вот, ещё два просмотра добавилось.

– Ну вы идёте? – позвал Мелвин с кухни.

– А ещё я выложил одну пьесу в Фейсбук, и вчера больше двухсот человек со всего мира оставили к ней комментарий, – добавил Йонас, когда они сели за стол.